Расширенный поиск
29 Марта  2024 года
Логин: Регистрация
Пароль: Забыли пароль?
  • Аманны къуугъан, аманлыкъ табар.
  • Тойчу джашха къарама, къойчу джашха къара.
  • Тилчи бир сагъатха айлыкъ хата этер.
  • Кёбню кёрген – кёб билир.
  • Бетинги сатма, малынгы сат.
  • Биреуню тёрюнден, кесинги эшик артынг игиди.
  • Ургъан суудан башынгы сакъла.
  • Ачны эсинде – аш.
  • Халкъгъа джарагъан, джарлы къалмаз.
  • Эллинг бла джау болсанг да, юйюнг бла джау болма.
  • Кёб джашагъан – кёб билир.
  • Битмегеннге сакъал – танг.
  • Джарлы тюеге минсе да, ит къабар.
  • Джарлыны эшигин махтагъан джабар.
  • Борчунг бар эсе, хурджунунга ойлаб узал.
  • Айырылмаз джууугъунга, унутмаз сёзню айтма.
  • Тамырсыз терекге таянма – джыгъылырса.
  • Ашхы атаны – джашы ашхы, ашхы ананы – къызы ашхы.
  • Тёгюлген тюгел джыйылмайды.
  • Юйлю уругъа ит чабмаз.
  • Сагъышы джокъ – джукъучу, акъылы джокъ – къаугъачы.
  • Къайгъы тюбю – тенгиз.
  • Акъыллы эркиши атын махтар, акъылсыз эркиши къатынын махтар.
  • Къуллукъчума, деб махтанма, къуллукъ – хаух джамчыды!
  • Ариу сёз – къылычдан джити.
  • Бет бетге къараса, бет да джерге къарар.
  • Иги адам абынса да, джангылмаз.
  • Къызбайны юйюне дери сюрсенг, батыр болур.
  • Чабар ат – джетген къыз.
  • Уллу къазанда бишген эт, чий къалмаз.
  • Ёлюк кебинсиз къалмаз.
  • Таугъа чыгъаллыкъ эсенг, тюзде къалма.
  • Бал – татлы, балдан да бала – татлы.
  • Берекет берсин деген джерде, берекет болур.
  • Сакъ юйюне сау барыр.
  • Билмегенинги, билгеннге сор.
  • Тин – байлыгъынг, терен саулугъунг.
  • Ёзденликни кёбю ётюрюк.
  • Ашда уялгъан – мухар, ишде уялгъан – хомух.
  • Къайтырыкъ эшигинги, къаты уруб чыкъма.
  • Ач уят къоймаз.
  • Ишлемеген – тишлемез.
  • Башланнган иш битер, къымылдагъан тиш тюшер.
  • Кюл тюбюндеги от кёрюнмейди.
  • Къанны къан бла джуума, аманны аман бла къуума.
  • Тойгъа алгъа да барма, тойда артха да къалма.
  • Ата – билек, ана – джюрек!
  • Ашхы адам – халкъ байлыгъы, ашхы джер – джашау байлыгъы.
  • Билим насыб берир, билим джолну керир.
  • Эрни эр этерик да, къара джер этерик да, тиширыуду.

Лариса Аппаева: «Мы буквально теряем целое поколение»

12.06.2016 0 5750  Теппеев И.


– Мне посчастливилось застать времена, когда слово «популярность» имело несколько иной смысл, очень сильно отличающийся от сегодняшнего. Существовал, как мы понимаем, вал официальной пропаганды, и на его фоне было некое загадочное явление, которое вряд ли поймёт сегодняшняя молодёжь: без всякого интернета, без всякого «раскручивания» по радио и ТВ появлялись настоящие народные любимцы из мира музыки, литературы и т.д. До сегодняшнего дня я считал, что эти благословенные времена ушли безвозвратно, но оказалось, что я ошибался. И это связано с твоим творчеством, Лариса. Тебя, что называется, рекомендуют. Говорят, что ты владеешь неким «старым» балкарским языком. И ещё говорят, что некоторые твои стихи «настолько хороши, что их страшно читать». Мне стало интересно, что же это за «старый» балкарский язык, и ещё один вопрос, довольно глупый: как обычно это происходит, как из ничего рождается стихотворение?

– Я бы не сказала, что стихотворения рождаются из ничего, по крайней мере мои. Это связано с какими-то, видимо, личностными качествами. Всё что происходит вокруг, каким-то образом проходит через меня, всё что было – оставляет свой след.


– «Происходит вокруг» – это рядом или во всём мире?

– Абсолютно неважно, всё вместе.


– Если так, то весёлого мало, прямо скажем.

– А я и не говорила никогда, что мои стихи весёлые. Хотя будь это так, то меня, возможно, читали бы больше. А так вот посмотришь, – люди, в большинстве своём уставшие от жизненных невзгод, инстинктивно стараются обойти всё тяжёлое, а в моей поэзии много тревоги и слёз. Опять же, это такой взгляд на мир, я не могу переделать что-то, что заложено во мне с самого рождения. Смотрю на самый обычный цветок и мне уже заранее больно, что кто-то сейчас придёт и сорвёт его. Поэтому не люблю, когда мне дарят цветы, хотя понимаю, что это делается от чистого сердца. Но если бы они только знали, как я это воспринимаю внутри себя: возникает ощущение, что мне дарят чью-то смерть, и у меня сердце буквально сжимается. Хотя конечно же, это как-то всё глупо звучит, но что я могу с этим поделать? Ничего. Если бы мне сказали нарисовать свой внутренний мир, то я уверена, что картина была бы очень светлая, солнечная, вся в цветах. Но вот если взять и как бы отделить мою душу и посмотреть на неё отдельно, то станет страшно. Там много тревоги за будущее и ещё больше страданий, в основном чужих, которые я чувствую всем сердцем и живу с ними каждый день, не в силах это изменить.


– Ещё совсем недавно мы жили в «эпоху перемен», которая началась во второй половине 1980-х годов. Я не знаю точно, когда она закончилась, но есть чёткое ощущение, что «вторая серия» не за горами. Тут дело даже не в политических процессах. Мир очень сильно изменился за последние двадцать-тридцать лет, и вот я думаю, Лариса, каково нам будет в этом новом мире? Наша интеллигенция, и в частности, творческая интеллигенция, – готова ли она к новым вызовам? И наконец, какой будет поэзия в новом мире?

– Мы идём, глядя назад. Мы движемся с повёрнутой в прошлое головой. И поэтому нам будет тяжело в новом мире. 


– Да, но куда же мы без прошлого?

– А я не об этом прошлом говорю. Знать и уважать свою историю, своих предков, свои обычаи – это естественно. Но если ты присмотришься, то увидишь одно настоящее прошлое, связанное с нашими корнями, и много всяческих выдуманных «прошлых», в которых очень комфортно чувствует себя тот или иной творческий (или не творческий) интеллигент. Но как бы там ни было, кроме прошлого есть ещё и день сегодняшний, который мы в упор не хотим видеть. И есть завтра, о котором мы вообще не думаем, потому что это страшно, некомфортно, неудобно. Это очень легко – тешить себя иллюзиями, что завтра будет лучше. Будет, только если работать над этим. Но пока мы застряли в удобных для себя картинках прошлого, мир движется дальше, главным идолом становится золото. А мы всё глубже стараемся засунуть голову в песок, потому что где-то на подкорке спряталась мысль, что хорошее «завтра» само по себе не наступит, надо что-то для этого сделать. А вот это как раз самое трудное, – попытаться сделать что-то пусть и неприятное, но нужное и необходимое. Как педагог могу сказать, что сейчас мы буквально теряем целое поколение, и у меня даже нет сил это комментировать.


– Лариса, что для тебя означает понятие «связь с родной землёй»?

– Родная земля – это прежде всего твои родные, твой отчий дом. Для меня Чегем – это что-то неземное. Мне кажется, что меня тут знают даже камни у порога моего дома, настолько все родное и необычное. Ты можешь мне не верить, но тамошние птички поют совершенно по-другому, как-то очень особенно. А когда я приезжаю домой, у меня ощущение, что природа вокруг словно узнаёт меня и приветствует какими-то особыми, известными только ей и мне, жестами. В детстве я выходила из дома и сразу чувствовала, как солнце меня обнимает, и я выросла в твёрдом убеждении, что в других местах солнце не такое тёплое, как на моей родине. Я и сейчас так думаю, по правде говоря. Звёзды над моим домом яркие, как осколки самого дорогого бриллианта, они блестят даже самой глубокой ночью. А тут, в городе, они какие-то чужие и холодные. И не блестят к тому же.


– Вот ты говорила, что любишь Венецию. Для поэта важно, где он живёт и где у него больше или меньше вдохновения?

– Есть, конечно же, какие-то места, где мне хорошо, но всё равно я бы не стала это привязывать к какой-то географической точке. Меня вдохновляет вода, это правда, но там, условно говоря, в «мире воды» столько всего разного. Звуки, опять же. Капли дождя дают одно, речка течёт – совсем другое. Отдельная история – водопады, они делают тебя сильнее. Я вот была на Медовых водопадах в Карачаево-Черкесии, там очень тонкий звук воды, если можно так выразиться. Я нечто подобное испытывала только один раз, у себя на родине. Там высоко в горах есть водопад Абай суў, это в Чегемском ущелье. В детстве я была убеждена, что вода разговаривает. И там, на Медовых водопадах, я попыталась вспомнить эти свои детские ощущения. Мне показалось, что миссия водопадов – соглашаться или не соглашаться с чем-то, что происходит в мире. А вот горная речушка течёт с каким-то посланием людям, которое ей вручили где-то у самых её истоков.


– А Венеция?

– Венеция – это мечта. В детстве я пересмотрела все фильмы, связанные с этим прекрасным городом. Я смотрела даже те фильмы, где Венеция упоминалась на пару минут. Тогда же, в детстве, я любила в ветреную погоду открывать окно и впускать этот ветер домой, будучи совершенно убеждённой в том, что это ветер из Венеции.


– Вот видишь, как бывает. Ты меня избавила от необходимости разъяснять, почему людям нравится твоё творчество. Но не могу не спросить: как же быть нам, людям города? Я вот, слушая тебя, прямо затосковал по природе. Городская цивилизация наступает, но ведь в ней нет и никогда не будет тех вещей, о которых ты говоришь.

– Я поэтому всегда жалею своих детей, да и не своих тоже. У них есть всё (ну, или почти всё), что может дать городская цивилизация, но нет той, как бы это сказать, основы, которая есть у меня. Они не могут чувствовать, образно говоря, голоса природы. Ты вспомни, как многие люди, прожив большую часть жизни в городах, вспоминают свой домик возле речки. Как это бывает больно, если происходит в тот момент, когда уже невозможно вернуться к своим корням по состоянию здоровья или по каким-то другим причинам. Горы – это фантастическая сила. Я знаю каждую тропинку в горах, там, у себя. В ущелье, где я родилась, появляется чувство, что всё вокруг – это даже не то что твоё, а одно целое с тобой. Перейти в «городское» состояние я никогда не хотела, и мне всегда было смешно наблюдать за нашими соплеменниками, которые из последних сил пытаются выглядеть «современно». Мне нравится, что я из Булунгу, я считаю, что мне повезло. Вырасти на груди гор, слышать стук их сердца – это настоящее счастье.


– Тут самое время перейти к моей любимой теме связи поколений и места интеллигенции в ней, но я всё же не могу не поинтересоваться относительно «старого» балкарского языка, которым, как говорят, ты владеешь. Ты действительно умеешь говорить на языке наших предков?

– Моя мама всю жизнь проработала учительницей балкарского языка, и с самого рождения вокруг меня были наши старые сказки, легенды, притчи, пословицы и поговорки. Я говорю на обыденном карачаево-балкарском языке, но если что-то необычное появляется в моей речи, то это, видимо, отголосок моего детства. Старые слова как-то непроизвольно вплетаются в мою речь, я этого даже не замечаю. Ребёнок, он ведь без разбору впитывает в себя всё, что идёт из внешнего мира. Так получилось, что в моём случае это было наследие предыдущих поколений, которое становилось частью меня через мою маму.


– Вообще насколько важен язык? Сейчас тонны научных трудов по этому поводу написаны. Есть мнение, что без родного языка мы пропадём. Но есть и другой взгляд, согласно которому наши далёкие предки не смогли бы с нами общаться, потому что по факту это был, скажем так, другой язык. Если это верно, то получается, что язык не так уж и важен?

– Важен. Наши далёкие предки говорили на языке, который мы сейчас не поймём, и это похоже на правду. Но это не означает, что мы должны прерывать ниточку, которая идёт через тысячелетия. Тут дело вот в чём: Народ – он как человек. Рождается, взрослеет, мужает и т.д. Вполне возможно, что в глубоком детстве мы говорили как-то иначе, но это тоже был наш родной язык. Применительно к тому времени. И сейчас он стал таким, каким мы его знаем, только благодаря тому, что наши предки его сберегли. Это означает, что мы тоже должны его сберечь. Сюда можно, конечно, добавить много красивых фраз о том, что судьба любого народа связана с судьбой родного языка; что это его духовная основа; что это главный феномен, отражающий его культуру; что это образ жизни, отличающий его от других народов. Это всё понятно. Но если проще подойти, то для меня родной язык – это всё. Это мой самый преданный друг, с помощью которого я могу выразить все свои эмоции и чувства. Великий чешский педагог-гуманист Ян Амос Коменский говорил: «...народ и народные языки находятся в величайшем презрении, чем им наносится величайшая обида. Пусть всякому народу все передается на родном языке...». Я твёрдо убеждена в том, что родители, лишившие своего ребенка родного языка, отнимают у него полноценное развитие, делают из него манкурта, лишают лучших черт и свойств своего народа, взамен не давая, по сути, ничего ценного.


– Разговор с тобой можно начинать с чего угодно, но в итоге ты всё равно вернёшься к педагогике. Лично я сам очень рад беседовать с поэтессой, которая на самом деле педагог. Гораздо труднее было бы с так называемыми «профессиональными» поэтами.

– Я вообще не считаю себя, как ты говоришь, поэтессой. Я педагог на все сто процентов. Педагог, добавлю, которого на данный момент лишили удовольствия заниматься своей любимой работой. Поэтому мне неведомо, что и как чувствуют так называемые профессиональные поэты. Я вижу и чувствую мир только через педагогику, потому что это моё главное дело в жизни, а поэзия – это всего лишь внутреннее состояние. Раньше я вообще думала, что все люди так живут. В смысле, все пишут стихи, но при этом занимаются каким-то другим делом. Основным.


– Поэзия – это то, в чём я абсолютно некомпетентен. И сейчас мне уже чуть легче задать вопрос своему коллеге по гуманитарному цеху. Вот скажи мне, мы имеем право различать поэзию мужскую и поэзию женскую?

– Да, я всегда различаю. Женскую поэзию больше чувствую и понимаю. Более того, мне кажется, что только женщина сможет передать красоту и внутренний мир того, что нас окружает. В нас, в женщинах, создаётся новая жизнь, новый мир. Нам ли не знать.


– Означает ли это, что и спрос разный?

– Думаю, да. Если мужчина может говорить голосом женщины в поэзии, то это неправильно, не от души. Так и женщина, если заговорит со строгостью и «миропониманием» мужчины, тоже не то. У настоящей мужской поэзии чувствуется холод и сила, мужчина – это такой, знаешь ли, хозяин мира. А женская поэзия должна быть мягче. Представь, как женщина укладывает своего ребёнка в люльку, сколько тепла в этот момент она отдаёт. Представь её внутреннее состояние, когда она думает о будущем своего малыша, хочет уберечь его от опасностей. Нет, женщина не может и не должна быть брутальной. Я думаю, что и в поэзии, как и в жизни, женщина – это мир во всех его проявлениях. Тогда как мужское начало – это дорога, холод, преодоление, сила. Одно дополняет другое, но спрос, конечно же, разный. Мы живём в мужском мире, который создавали мужчины. Поэтому, к сожалению или к счастью, с мужчин спрос гораздо серьёзней.


– Вот наша интеллигенция и вот новое, информационное общество. Уже давно вошло в традицию быть недовольным сегодняшним днём, рассуждать, как говорил один древний руководитель, о «повреждении нравов». Но вот мне что интересно: вроде бы работа (интеллигенции) идёт, но ситуация не улучшается. Может как-то не так работают? И ещё один вопрос: на твой взгляд, наша интеллигенция, живущая по лекалам 1960-х – 1990-х годов, готова к новым вызовам?

– Я думаю, что в большинстве своём они банально не понимают того, что происходит. И в этом их беда. Потому что они (по идее) должны были встать в авангарде общества. А вот эта традиция, – искать виноватых, – это от слабости интеллектуальной или слабости духа. Трудно смириться с мыслью, что вернуться назад невозможно. Ещё труднее сделать шаг вперёд. Но если так будет продолжаться, то их заменит другая интеллигенция. Потому что вызовы будут, и должен найтись кто-то, кто их примет.


– Ну а какие у тебя планы, в чём ты видишь свою цель?

– Я хочу учиться. Будь у меня несколько сотен лет в запасе, я поступила бы на все факультеты, какие только есть. Мне всё интересно. Это тоже из детства, я когда-то мечтала узнать «обо всём на свете». Хотела бы найти ещё что-то интересное в жизни. Но это так, к слову. На самом деле моя главная задача – это мои дети. Они должны стать достойными людьми. Это сейчас главное.


Беседовал журналист Ильяс Теппеев,
Нальчик


АППАЙЛАНЫ ЛАРИСА

Ана журтум

Ана журтум – бешигими бел баўу,
Аллах берген, жаннет ташда жаратхан.  
Мен насыпны, Малкъарны да къызыма,
Ана сютю зем-зем суўгъа ушагъан.

Таўлу ана – сен мёлеги журтуму,
Ненча жигит, сыйлы адам жаратдынг.
Жер башыны ачы, аўур тылпыўун 
Кёкюрегингде татлы балгъа ушатдынг.

Сен – Къайсынны, Кязимни да анасы,
Бу жашаўну тутуругъу, къаласы.
Гараларынг, таўларынгда къарларынг –
Бары сени жан тамырынг, санларынг.

Ана журтум, къуўанч кюнюг тюнюмде, 
Нарат ийис хар тарынгда, юйюнгде.
Ана алгъыш къабыл болгъан сагъатда 
Насыплыма сен буюргъан хар чакъда.

Бал татыўлу эринлеринг, Минги таў,
Саў аламны къуўатлыгъы къойнунгда.
Мен – Малкъарны, бар насыпны ызыма,
Сен жаратхан Ата журтну къызыма.

Аны ючюн жашаўума ыразыма,
Аллахыма къуллукъ этер жанынгма!
Сени ючюн жаным кёрге кирсе да,
Малкъарлыма, насыплыма, таўлума!


Ачы заман

Ачы заман – къара къузгъун къанаты,
Миллетими деў къаласын ойгъанса.
Сабийлени аналадан айырып, 
Акъ таўлагъа къара жамычы жайгъанса.

Тиширыўну кери этип адетден,
Ёз баласын кебинлетип асыратдынг,
Таў башында, мёлек кибик орналгъан
Жарлы халкъны, бирден, ачы сарнатдынг.

«Таўлу» деген атны жесирге салып,
Азмы тюшдю учузлукъну сынаргъа?
«Къыралым»,– деп жанын берген уланны,
Ким буюрду сабийлерин жояргъа?

Ёмюрюнде жилямагъан къарт ата, 
Тас этгенди ёхтемлигин бир чакъда,
Кёкюрегине къысып туўгъан ташларын, 
Жан бергенди ачыўланмай къадаргъа.

Ачы заман – къара къузгъун къанаты,
Саў миллетни кюрешгенсе жояргъа.
Ким базынды таўда таўну ояргъа?
Тобукъланмад халкъым ачы сагъатда! 

Таўла кибик жашларыбыз саўлукъда,
Ачыў жели босагъаны жокъламаз,
Табийгъатдан келген ана жылыўу
Таўлу халкъгъа бир заманда жаў болмаз. 
 

Айтадыла

Айтадыла: «Таш тюйюлдю жюрек», – деп,
Жюрек бола кёреме ташдан къаты…
Таш таш болса да, андан мекям салыныр,
Кёп адамны отжагъасын жылытыр.

Адам жюрек, ташча къаты болса уа,
Кёлю къатып, ачыкъ жерде къалса уа,
Жылыталмаз къуралгъан отжагъаны,
Келип бутакъгъа къоннган къанатлыны.

Суў бузласа, «суў» да бузну атыды,
Адам жюрек, къатса, андан къатыды…
Кюн жылыўу бузну бек терк эритир,
Суўчукъ этип, кёл жагъагъа жетдирир.

Адам жюрек, суўча бир буз болса уа,
Аны эритир от табылмай къалса уа,
Кеси эрип, кюн жылыўун алмаса,
Ташча къатар, сабырлыкъ жол салмаса…

Суў къайнаса, – къызгъан жюрек кесиди,
Алай жюрек, къызса, – андан иссиди.
Тура кетсе, – исси суў да суўуйду,
Тура кетсе, исси сют да уюйду…

Адам кёлю, кюйюп исси болса уа,
Аны суўуталыр кюч жокъ, озса да, –
Кеси жюрек сабырлыкъны алмаса,
Ахшы муратларына жол салмаса…

Адам жюрек, таш болмаз ючюн аты, –
Болса керек адамгъа ташдан къаты.
Къыш келгенлей, суўча бузлап къалмазча,
От жетгенлей, суўча къайнап къалмазча…


Къарт ыннаны сагъышы 

Къартлыкъ хорлап тёшек этген кечеге,
Къарт ыннаны сагъышлары байланып.
Бар жашаўу кёз аллына келирге,
Туўдукълары жюрегинде сагъайып.

Кёз жашлары жуўгъан мудах бетини,
Сабийине туўдугъуна даўу жокъ.
Бар жашаўу кёз аллында кесини,
Бир кесек да жашаўундан умут жокъ.

Бешигинге белляу айтхан ананы,
Къол жылыўу жилямугъун сылайды.
Баласыны келир узакъ жолуна,
Терезеден мудах кюню къарайды.

Аўруў хорлап тёшек этген кечеде,
Къарт ыннаны жокъ къатында баласы.
Ана сютюн учуз этген кюнюнгде,
Жашаўунгу шай да болмаз багъасы.


Балхам болуп…

Балхам болуп бу жашаўну къачына,
Юйренип да жиляй, кёзде ышара.
Жюрегимде жилямугъум жутула –
Жарсыўуму ышарыўум букъдура.

Ол жашаўду – ачы жара жюрекге,
Гюлмендини сагъышыма жайгъанча.
Ким биледи, сурат ишлей кёлюмде,
Ол къаланы насып тюню – кюнюмде.

Бирде къалай къазаўатды бу жашаў,
Къум тюзледе кериўанла кетгенча,
Бар сагъышым – кюнлерими жесири,
Булутлагъа умутланы жекгенча.

Къалай сейир булут – жаўун этеги,
Такъыйкъала, суў жагъала ёлчеми.
Умутуму жомакъ айгъа такъгъанча,
Оюмларым бу сагъышдан къачханча.


Дуния сейирлик тамаша

Дуния сейирлик тамаша – оюмлу,
Къуўанчым – кюнюмде, жарсыўум – тюшюмде.
Жашаўгъа къуўансам, алдаўлу итинсем,
Атамы къабырын кёзюме кёргюзтсем.

Элекге суў алып, заманнга ышаннган,
Патчахны да кюню – къабыргъа байланнган.
Кюнлени, айланы ашыгъып сакълагъан,
Жашаўну къысхартып, назмула тагъалгъан.

Тамблагъы эрттени – бирлени къуўатлы, 
Бирлени арбазы – бушуўлу, дуўалы.
Жазылгъан къадарны жолунда ажашхан,
Къуўанчлы, бушуўлу къазанла къайнатхан.

Ёлюм бёлеген, хар сыйлы Адамы,
Сенми, менми болуп кериўан аязы?
Кюйсюз дунияны къарыўсуз мёлеги,
Сен болмазса жашаўну ёмюрлюк тереги.


***
Мен жюрюген жолда сени аўананг
Сагъайыпды, излермеми мен сени?
Нечик ачы жюреклисе, сен ийнан,
Жашармыса мен кюйгенде, кюлгенлей?

Санга оюн, нечик сейирди оюм,
Нек тюртгенсе жюрегинги ташына?
Къабыр къанга болуп сени къатынгда,
Ол насыпны тилей чыгъарма тангнга.

Насып сени, жиляу мени болса да,
Ол жаннетни хур жолуна чыкъгъанча.
Сен сёлешип, мен ёрлешип тургъанда
Ким къаргъады, нек бурулдунг ызынга?

Жашаў бирди, нек бузаса журтуму?
Эркин жашаў нек кетеди аллымдан?
Мен борчлума, тиширыў жансыз чыпчыкъ,
Сен эркинсе таў башында ыраннга.

Мен жарсыйма, сен жюрексиз жангызгъа,
Бюгюн чаба, тамбла ажашып жолда.
Сени барып ачытханда жанынгы,
Мен салырма жан саўгъаны аллынга.

Сен ачымаз, мен жарсымаз къалгъанда,
Къучакъларма, ачытмазма, алай бил –
Тиширыўну жилямугъу – батхан кёл,
Сагъыш этип бир ойлачы, барын кёр.

Къой, тохтачы, тиширыўну жилятхан
Ол кишилик, жигитлик да болурму?
Жансыз жаным къарыўсузгъа къалгъанды,
Къой, бир тохта, аман сагъыш, кет менден…


***
Ма, жашаўну бюгюн энтта бир бети,
Мени санга сагъышымы элтеди,
Алай, жашаў бир бек аман кюйсюздю
Оюмуму узакъ жолда жетеди.

Армаўлума, къалай туўду бу оюм?
Мен тиширыў – къарыўсузну бутагъы,
Бек къоркъама тамбла сени кёрюрге,
Бек къоркъама сени кёрмей ёлюрге.

Насып излей, кюйген жазыкъ гебенек,
Ёлген кибик бой салырма кюнюме.
Сенсиз кюнюм ушаса да ёртеннге,
Мен ыразыма сени сакълай ёлюрге.


Мудах гюл

Ачылыкъны толкъунлары чайкъалта,
Гюл чагъады амалсыздан ышара,
Тар чалдишден жилямугъу тёгюле.
Гюл чагъады эркинликге термиле.

Ким да, не да айталады – жаны жокъ,
Жюрегине кюл жылыўдан къарыў жокъ.
Аўанасы къызыл къаннга боялып,
Бу жашаўну кюйсюзлюгю таралтып.

Адам кёзде гюлчюк ариў чагъады,
Мудахлыгъын кюн кёзюнде чачады.
Къырыўсуздан баш ийгенди жашаўгъа,
Ким кёргенди гюлню чагъып ол халда?


Уўчу 

Танг аласы – элимде.
Салкъын аяз урады…
Бешатарын да жерлеп,
Уўчу уўгъа барады.

Кёпмю – азмы барды ол,
Жерк агъачха кирди ол, 
Ариў агъач талада 
Уллу айыў кёрдю ол.

Талада кюн жарыгъы 
Саркъа эди, тёгюле…
Энди уа къан тёгюлдю,
Къан жугъу бола гюлле.

Ушкок таўуш таўланы
Титиретип ётерге,
Чабып жетди баласы
Анасы аўгъан жерге…

Анасыны жарасын
Ачымазча жалады…
Жюрекчиги таркъая,
Айыў бала жиляды…


Жаўунчукъ

Жаўун, жаўун, жаўунчукъ,
Къарачайда – «жангурчукъ».
Таў башында гелеўчюк,
Арбазлада кезлеўчюк.

Тамырларынг алтындан,
Алгъышларынг атлыдан.
Тереклени жуўучу,
Жемиш, кёгет тёгюўчю.

Жаўчу жаўун, жаўунчукъ,
Мен жилямам, ойламам,
Кирли кёлчюк толгъунчу,
Мен, сюйюнюп, ойнамам.

Малкъарлыла тутсала,
Тар ырбыннга атсала,
Жаўунчукъ – «заўун» болуп,
Табийгъат да зор болуп.

«Къор болайым занынга,
Заўун заўма абзаргъа».
Мен зылайма олтуруп,
Кёзюм зылаўдан толуп.

Жаўун, жаўун, жаўунчукъ,
Къарачайгъа барайыкъ,
Малкъарлыла жетгинчи,
«Жангурчукълай» къалайыкъ!


***
Жашаў аўанала кетедиле ашхамгъа,
Кими кюннге, жангы кюннге ажаша.
Ким биледи, къара кюнюнг басханда,
Чарс туманда тас болады аўана.

Къайытмазлыкъ жашаў кючю, мадарсыз,
Кюнле санаў болуп, кюнюнг амалсыз.
Нек излейсе къуўанч кюнню ашхамдан,
Тейри къылыч, армаў кёлю батхандан?

Акъ къарыды жашаўунгу акълыгъы,
Таў ыранда эрип ачы жутулгъан.
Къол аязда жылыўунгу кюйдюрген,
Аўур, ачы жилямугъун сездирген.

Мен билеме бу жашаўну алдаўун,
Таў артында болур умут шаўданы.
Ачы шаўдан аўазынгы кюйдюрген, 
Умутунгу, таўдан бийик этдирген.

Жюрек жарсыў, къуўанч къылыч сездирген,
Адамланы жашаў умут этдирген.
Жютю къылыч аўанангы кеседи,
Жашаўунг а къайытмазгъа кетеди.












(Голосов: 5, Рейтинг: 3.2)

  • Нравится

Комментариев нет