Раннесредневековые костюмы северокавказского населения

В рамках исследования раннесредневекового аланского костюма выделены два хронологических периода: VII - первая половина XI вв., связанный с историей Хазарского каганата, и вторая половина XI - первая половина XIII вв., проходивший в контакте со степняками-половцами.

Костюмные комплексы VII - первой половины XIII вв.

Археологические находки одежд из собственно хазарских памятников практически неизвестны. Весьма ограниченный круг изображений носит условный характер, не позволяющий достоверно восстановить хазарский костюм. Вопрос о хазарском костюме как этнокультурном признаке остается открытым. Но на широкой территории Евразии тюркоязычные кочевники носили одежду практически одинаковой формы: приталенный, расклешенный, распашной кафтан длиной до колен, с характерными отворотами ворота, образующими лацканы. Эти признаки, очевидно, характеризовали и хазарскую одежду. Вероятно, что, находясь в непосредственном контакте с хазарской правящей верхушкой, аланская знать носила костюмы, принятые при хазарском дворе, как показатель социальной престижности. Имеющиеся на сегодняшний день материалы из могильников Подорванная Балка, Хасаут, Улукол, Эшкакон, Амгата и др. позволяют с документальной точностью реконструировать именно аланский костюм и на основании изобразительных источников установить его соответствие не столько хазарскому, сколько общетюркскому средневековому комплексу.

Аланский мужской костюм состоял из коротких штанов с широким шагом, чулок, кафтана, конструкция которого основана на распашном характере кроя, мягкой кожаной обуви без подметок и головного убора. Этот набор был основным у населения Северного Кавказа в VII-XI вв., что подтверждают аланские изобразительные памятники. Необходимым элементом мужского костюма, неразрывно связанным с оружием и утилитарно, и семантически, был пояс с металлическим гарнитуром.

Поясная женская одежда и обувь не отличались от мужских форм. Характерными элементами женского костюма было верхнее платье прямого свободного силуэта с запазушным карманом и сложные головные уборы, конструкция которых была подчинена необходимости тщательно спрятать женские волосы. Девичьи шапочки и начельные диадемы оставляли волосы открытыми. Возрастных отличий в верхней одежде алан не было. Детские платья шили по той же выкройке, что и одежду для взрослых.

Убранство аланского костюма отличается многообразием и разнородностью предметов, а также полифункциональностью некоторых из них. Женщины использовали большое количество украшений, амулетов и аксессуаров. В раннем средневековье бусы были характерным украшением женского платья. Аланки закрепляли ожерелья в плечевых петлях на платьях узлами или фибулами. Аланским амулетам посвящена многочисленная археологическая литература. Наша задача состояла в том, чтобы рассмотреть амулеты как элемент костюма и за стереотипным и массовым материалом увидеть индивидуальные предпочтения и частное отношение человека к выбору амулетов. При таком подходе специальное внимание обращено на редкие нестандартные находки: ожерелья, состоящие из раковин, косточек персика, плодов водяного ореха, использование в магических целях зерен черного перца, сандалового дерева и т.п. В проникновении в аланские языческие представления элементов из других верований, подчас из очень далеких культур, видна уникальность времени. Вместе с тем многочисленные амулеты, находящие параллели в этнографических северокавказских материалах, можно интерпретировать как свидетельство материального и духовного единства при формировании северокавказского культурно-исторического ландшафта. Несмотря на принятие аланами христианства, языческие представления еще долго сохранялись в культуре северокавказских народов.

Костюмные комплексы в. п. XI - п. п. XIII вв.

Крушение Хазарского каганата привело к восстановлению независимости и политической централизации Алании, в состав которой входили многие народы Северного Кавказа. Во второй половине XI-XIII вв. Северный Кавказ оказывается под мощным влиянием половцев. Костюмы северокавказского населения в этот период известны по археологическим материалам из аланских могильников Змейский (Северная Осетия), Рим-Гора и Кольцо-Гора (в Кисловодской котловине). Сравнительный анализ археологических находок и одежд, изображенных на половецких изваяниях, позволяет говорить о том, что в обозначенный период Северный Кавказ испытал влияние новой волны тюркской моды. Именно в половецкое время определился силуэт этнографического северокавказского женского платья, которое по форме стало максимально схожим с мужской верхней одеждой: приталенным, расклешенным и распашным, требующим пояса как конструктивного подкрепления, в отличие от предшествующего периода, когда женщины носили неподпоясанное платье прямого кроя. Изменения происходят и в манере ношения верхней мужской одежды: более короткое и тонкое платье стали надевать поверх длинного и плотного. Появилась новая деталь костюма - набедренная юбка бельдек.

Отсутствие большого количества узорных шелков в костюмах XI-XII вв. и замена их золочеными аппликациями в одежде связаны с сокращением поступления импортных тканей, что не нашло пока должного объяснения. Возможно, сокращение торговых отношений в какой-то мере отразилось и на исчезновении бус из женского костюма.

Внешность раннесредневекового населения Северного Кавказа

Представления о внешности раннесредневекового населения Северного Кавказа позволяют составить письменные свидетельства византийских авторов Аммиана Марцеллина, Михаила Пселла, Анны Комниной, арабского историка и путешественника ал-Масуди, а также данные нартского эпоса. Археологически засвидетельствовано, что волосы и бороды аланы окрашивали хной, женщины использовали румяна из охры. Набор растений, произрастающих на Северном Кавказе, позволяет предположить, что аланки, славившиеся своей свежей и нежной кожей, умывались отварами особых трав и использовали их для ухода за своей внешностью.

Костюмы персонажей Кяфарской гробницы

В качестве примера того, как сами аланы изображали свой костюм и какие детали одежды художники выбирали в качестве знаковых, рассматриваются изображения Кяфарской гробницы аланского правителя XI в. Среди изображенных на стенах гробницы костюмов выделяются мужские и женские одежды, разные по силуэту, облачение священнослужителя христианского культа и две разновидности светского мужского костюма. Фигура женского персонажа изображена в просторном неподпоясанном платье прямого силуэта и тюрбанообразном головном уборе. Фигуры в одежде приталенного и расклешенного силуэта атрибутируются в содержании рельефных сцен, как мужские персонажи. На рельефах Кяфарского мавзолея, на каменной плите из Кочубеевского района Ставропольского края, на рельефах храма Тхаба-Ерды в Ингушетии и на изваянии, изображающем аланского воина с Длинной Поляны в Архызе, воспроизведен один и тот же силуэт верхней мужской одежды. Костюм главного героя, для которого создавалась Кяфарская гробница, отличается от других персонажей остроконечным навершием головного убора, высокими сапогами и секирой, символом царского статуса. Все формы одежды, изображенные на рельефах, имеют прямые аналогии среди археологических находок, их семантика раскрыта в преданиях нартского эпоса.

Кавказский текстиль VII - первой половины IX вв.

Решение вопроса о характере и происхождении текстильных волокон имеет важное значение для истории хозяйственно-культурного развития северокавказских народов в раннем средневековье. Определение таксономической принадлежности текстильного сырья проводили на основе микроскопического исследования волокон в поляризованном свете, а также на основе химического воздействия специфическими реагентами. При этом в поляризованном свете для волокон льна и пеньки наблюдались различные картины. В работе обоснована методика определения видовой принадлежности лубяных волокон. В результате исследования 213 образцов установлено, что 143 (67,1 %) выполнены из волокон льна, 28 (13,1 %) - конопли, 31 (14,5 %) являются смеском конопли и льна. Небольшой процент составляют хлопковые ткани, смесок хлопка и льна, льна и шерсти.

С уверенностью можно сказать, что для населения Северного Кавказа в раннем средневековье лен был сырьем для одежды основной массы населения. Льняное сырье выращивали и обрабатывали на месте, что подтверждается письменными источниками, сведениями нартского эпоса и данными палеоботаники. Конопляное сырье использовали значительно меньше, чем льняное. Расчеты показали, что культивирование льна было более экономичным. Чтобы изготовить одинаковое количество изделий, производство конопли требовало в 2,3 раза больше посевных площадей, чем производство льна. Кроме того, для изготовления конопляных тканей высокого качества требовалось больше трудозатрат, чем для изготовления льняного текстиля.

Производство пряжи и холста исторически всегда было делом рук самих земледельцев. Частые находки деталей ткацких станков и пряслиц в женских захоронениях свидетельствуют о том, что прядение и ткачество повсеместно являлись домашними промыслами.

Реконструкция социально-ценностной прагматики в костюмах средневекового населения Северного Кавказа

В костюме с помощью конкретных символов половозрастной или социально-экономической дифференциации, этнической или религиозной принадлежности получали выражение ценностные и этические представления. В аланском костюме оппозиция "мужское - женское" связана не только с дифференциацией социальной роли мужчин и женщин, но и с этическими ценностями, принятыми в обществе. Функция мужчины-воина противопоставлена репродуктивной функции женщины. Внешне это выразилось в обязательности пояса, неразрывно связанного с оружием в мужском костюме, и принципиальном отсутствии пояса в женском платье прямого широкого силуэта с нашитыми на его подол амулетами плодородия. В аланском обществе отношения полов базировались на главных гендерных функциях мужчин и женщин, представлявших собой более древнее общественное явление, чем отношения собственности.

Представления о жизненном цикле и его этапах прослеживаются в аланском костюме в изменении длины нагрудного разреза платья и последовательной смене женских головных уборов (детские, девичьи, убор женщины-матери). Девичий головной убор маркировал не социальное положение, а биологический возраст, указывающий на потенциальную способность к деторождению. Только после реализации женщиной фертильной функции она приобретала социально-значимый статус, который был обозначен новой формой головного убора. Юношу, включенного в состав дружинной организации, от мальчика отличал пояс с боевым оружием.

Количество шелка в аланском костюме обозначало социально-правовое положение, определяемое знатностью рода и воинской доблестью индивида, что выразилось в северокавказской пословице о людях знатного происхождения, впавших в бедность: "Ветхая тряпка, да шелковая". Золотые навершия на мужских головных уборах, как свидетельствуют данные эпоса, символизировали солнце. Солнечный свет и тепло, дающие жизнь и силу, ассоциировали с положительными категориями, которые соотносили с морально-этической оценкой доблестного героя. Человек, стоящий ниже на социальной лестнице, обладал меньшей долей качеств, олицетворявших благородство, или не обладал ими вовсе. Морально-этическая оценка "мелких", "ничтожных" людей через сравнение с элементами костюма выражена в эпизоде нартского эпоса, где сафьяновый чувяк говорит сыромятному: "Мерзкое ты дерьмо, ведь меня шила юная девушка, а ты щетина, ты же дрянь".

Костюм отражал некую ментальную составляющую, которая и определяла северокавказский костюм как этнорегиональный символ.

Костюм в историческом контексте средневековья

Трактовка элементов аланского костюма в исторических событиях и явлениях. Являясь знаковой системой в средневековом обществе, костюм нес самые различные смысловые нагрузки. В том числе дары одежд от византийского двора варварским правителям заключали в себе определенный смысл. Такой род гостинцев в форме одежд и тканей объяснялся не только драгоценностью последних. При византийском дворе покрой, цвет, характер нашивок являлись знаком социального положения обладателя. Таким образом, жаловались не столько сами одежды, сколько социальный статус, который они символизировали. Поэтому пристрастие варваров к византийскому облачению объяснялось не просто желанием обладать драгоценными тканями, а именно одеждами царскими. Это связано с политической ситуацией в варварских обществах, переживавших процесс образования государственности, для которых византийские облачения считались символом законности власти.

Средневековый костюм народов Предкавказья в контексте нартского эпоса. Важная роль в раскрытии внутреннего содержания средневекового костюма принадлежит устным народным преданиям. В нартском эпосе костюму уделено самое большое место по сравнению с описанием других элементов материальной культуры. Рукоделие и шитье отмечены в сказаниях особо, при этом подчеркнуто, что последние были основным занятием кавказских женщин. Умение рукодельничать ставилось в один ряд с красотой при выборе невесты. Имеющиеся в эпосе описания одежды соотносятся с археологическими находками. В период VII - первой половины XIII вв. каких-либо принципиальных локальных различий в формировании костюма на всей территории Северного Кавказа, по археологическим материалам, не выявлено. В преданиях всех северокавказских народов упоминаются одинаковые составляющие костюма в единой интерпретации, что подтверждает общность условий развития материальной культуры народов Северного Кавказа и формирования нартского эпоса как художественно переработанного отражения исторической действительности.

Истоки и этнографические параллели средневекового северокавказского костюма

Костюмные комплексы древних ираноязычных и тюркоязычных кочевников обнаруживают больше сходства, чем различия. Одежда и тех и других была сшита по сложной выкройке, что, собственно, и отличало ее от классической одежды античного мира, которую просто драпировали вокруг фигуры. Причина сходства в том, что оба комплекса сформировались как одежда всадника и окончательно сложились еще до середины I тысячелетия до н.э.

Крой аланского кафтана вполне соответствует крою этнографической черкески. Покрой верхней одежды не только сохранился в этнографическом платье, но стал господствующим в одежде народов Северного Кавказа. Среди археологических видов поясной аланской одежды выявляются прямые параллели с этнографическими аналогами. Прежде всего это штаны с широким шагом, исключительно удобные для верховой езды и широко распространенные в костюме северокавказских народов. Распространение наборных поясов относится к VII в. и связывается с тюрками.

Крой аланского женского платья полностью соответствует этнографическим женским рубахам, которые у некоторых народов Северного Кавказа являются достаточным видом одежды; в них позволительно находиться не только в доме, но и за его пределами. Покрой верхней женской одежды изменился в результате контактов со степняками-половцами. Единовременный отказ от веками сложившихся форм - кроя, конструкции, силуэта верхнего платья - нельзя объяснить только влиянием моды. Очевидно, здесь скрыты более сложные причины. Они могут быть связаны и с изменением положения женщины в обществе, и с переменой характера ее занятий, ибо народный костюм всегда отвечает потребностям повседневной жизни.

Местное население Предкавказья активно воспринимало кочевнические приемы декора одежды, положившие начало кавказскому золотному шитью. В то же время в современном этнографическом кавказском платье сохранились приемы убранства одежды металлическими нашивными украшениями, что следует связать, вероятно, с иранской традицией.

(Из книги Доде Звезданы Владимировны "Костюм населения Северного Кавказа VII-XVII веков", М., 2007)

• Одежда народов Северного Кавказа XVIII - XX вв.
  У всех народов Северного Кавказа было несколько комплектов одежды, связанных с различными жизненными обстоятельствами.
• «Иранский» кафтан Хосрова и «адыгская струя»