Translit
Городище Башла-Кулак
07.12.2018
0
11252
Родина. Земля моих предков – Карачай
Это высокогорье, свежий, пронизанный холодными струйками и насыщенный ароматом цветущих трав воздух, радостное пение птиц и стрекот кузнечиков. Успокаивающий равномерным звучанием, непривычный, немного оглушающий и волнами разливающийся по бескрайним холмам высоко тональный звон. Со всех сторон окружает простирающееся до самого горизонта легкое марево и кружево горных хребтов, появляющееся неожиданно уже растворенное в небе.
Мой край, как передать радость встречи с тобой, как объяснить восторг, счастье знать и быть причастным к тебе? Мой взгляд не знает предела, я вижу все новые и новые горизонты. Дышу ненасытно, свободно, широко и счастливо тобой, мой край, мой Карачай.
Раскоп на городище Башла-Кулак
И вот мы здесь, окруженные ароматом душицы и чабреца. Высаживаемся в Сары-Тюзе у подножья высокого холма, куда на сером уазике нас доставил молодой археолог, любитель экстрима Шамиль Джилкиев. Если подняться еще выше на спину холма, то открывается великолепная панорама: с юга до юго-запада от Большого кавказского хребта до Шоанинского перевала, овеянного легендами Желтого плоскогорья, ущелья Байтал-Чапхан и дальше на север просматриваются пересечения всех древних торговых путей. И сейчас, по этим проторенным нашими предками паутинкам горных троп проходят современные дороги, связывающие перевалы Северного Кавказа между собой.
Здесь в долине Желтой Земли (Сары Тюз) уже много лет ведутся исследования различных научных организаций, а с прошлого года проходят разведки и практика студентов исторического факультета под руководством кандидата исторических наук, доцента кафедры всеобщей истории Марины Назировны Кубановой и заведующего археологическим музеем КЧГУ Ахмата Юсуфовича Айбазова. Раскопки проходят под постоянным контролем ведущего сотрудника Центра археологических и этнографических исследований Карачаево-Черкесского государственного университета, археолога Веры Александровны Меньшиковой. Большую помощь и поддержку исследователям оказывают декан исторического факультета, кандидат физико-математических наук, доцент Науруз Сулейменович Уртенов, руководство университета и заместитель начальника управления по охране, использованию и популяризации объектов культурного наследия Карачаево-Черкесской Республики Руслан Сагитович Башлаев.
В результате проведенных раскопов подтвердилось предположение о том, что над аулом Сары-Тюз в ущелье Башла-Кулак по типу потеррасных поселений верховьев Кубани было организованно укрепленное городище предков карачаевцев. Это большой памятник позднекобанской культуры IV-III вв. до н.э., представляющий для исследователей большой научный интерес. Древнее городище, названное по месту своего расположения Башла-Кулак, изобилует разнообразными находками и артефактами.
Ведущий сотрудник Центра археологических и этнографических исследований КЧГУ,
археолог Вера Александровна Меньшикова
Со слов ведущей раскоп Веры Александровны, ранней весной хорошо видны особенности исследуемой местности: просматривается планировка домов и прилежащих к ним участков, узких улочек, остатков хозяйственных построек, центральной башни – скорее всего цитадели, защищенный въезд на городище, забутованные стены, укрепленные ворота, большие загоны для скота и т.д. В общей сложности, по результатам предварительных исследований и моих наблюдений, в состав укрепленного поселения входило более 200 домов (пока точно установлено 61 сооружение, 10 стен, 12 каменных набросов и 2 загона для скота). С развалин цитадели хорошо просматривается соседствующее с юга, но построенное несколькими веками позже Хумаринское городище (Схимар). Дата еще будет уточняться и, вполне возможно, приближена к рубежу эр. Скорее всего, открытое нашими археологами поселение было ровесником и практически идентично тому, на месте которого по прошествии многих веков и возникло Хумаринское. Оба поселения вполне могли поддерживать между собой связь и в случае опасности сигнализировать друг другу с помощью огня и дыма, разводимых на верхних этажах башенных перекрытий.
Стены холма подрезались и на образовавшейся террасе строили дом
- Сейчас мы исследуем остатки жилища, – с увлечением рассказывает мне Вера Александровна. – Установлено, что для возведения постройки склоны холма террасировались и подрезались. Образовывался своеобразный «кармашек», в котором посредством каменной кладки на глиняном растворе выкладывался дом. Крыша была, скорее всего, деревянная, о чем свидетельствует большое количество древесных углей найденных на раскопе. Внутри он был обмазан глиной, смешанной с навозом и желтым песком. Сверху глина покрывалась известковой побелкой, и толщина общей обмазки достигала 15 см, что свидетельствует о длительной эксплуатации помещения (жизни в доме). Возможно, что и снаружи стены и балки перекрытий белились так же, как и до сих пор это делают местные жители. Думаю, что дом обветшал естественным образом, был заброшен, и хозяева, забрав все необходимое, покинули его.
Археологам попадалась масса осколков бытовой керамики, крынок, мисок, дуршлагов, различных декорированных ручек, среди которых встречались и фрагменты детских кружечек. По прошествии неопределенного времени, заброшенный дом подожгли, о чем свидетельствует присутствующая по всему раскопу зола, сровняли с землей и на его месте построили новый.
На месте предполагаемого входа в жилище сохранились отверстия от столбовых ям.
За развалившейся стеной обнаружены большие хозяйственные ямы
По периметру стен прослеживаются остатки столбовых ям, возможно, это были опоры для крыши или навеса, либо части хозяйственных построек. Также за пределами жилища в непосредственной близости от стены дома и на расстоянии метра друг от друга располагаются две хозяйственные ямы. Они вырыты по типу небольших колодцев, диаметром немного более 1 м и глубиной до 1,30 м. Одна из них предназначалась для хранения сухих продуктов, зерновых культур и т.д., другая – для молочных и быстро портящихся продуктов. Причем первая яма имела вход сверху, по типу погреба, а вторая – боковой, чуть заниженный и, скорее всего, со двора. Стены и пол ям хорошо утрамбованы, обмазаны желтой глиной (саз топракъ) и побелены.
Меня, как человека далекого и впервые присутствовавшего на раскопках, удивила та легкость, с которой отделялась земля от стен и пола ям. Она буквально отсыпалась от поверхностей, не имея никаких признаков диффузии. За тысячи лет не смешалась со стенками, не проросла травой, не получила никаких органических смешений, чисто и аккуратно простояла в ямах, как в стеклянных банках. Чем же обрабатывали древние кобанцы поверхности этих ям? Выкапывали поближе к дому или в полу, обкладывали каменной сухой кладкой и обмазывали глиняным раствором. Конечно, не обошлось без извести, но что же они добавляли еще?
Кстати, и полы в жилище имели такие же свойства. Они были светлого охристого цвета, гладкие, глянцевые и хорошо утрамбованные. Сначала поверхность будущего пола углублялась, выкладывалась плоскими камнями, засыпалась ровным слоем желтой глины с песком, уплотнялась, затиралась смесью глины, навоза и извести. Такие полы имели большую прочность и позволяли содержать жилище в чистоте. На раскопе уровнем ниже открылась кладка стены еще более раннего слоя. Но к ее изучению исследователи приступят в следующем году.
Ведущий раскоп археолог В.А. Меньшикова.
Репортеры ГТРК КЧР не остались в стороне
Население занималось земледелием и скотоводством, о чем свидетельствует большое количество зернотерок и костей домашних животных. Женщины обрабатывали шкуры и шерсть, изготавливали молочные продукты, вполне возможно, что-то наподобие айрана, масла, сыра и т.д. На раскопе были обнаружены черепки больших широких мисок с проделанными в них на расстоянии 1-1,5 см дырочками и кольцевым поддоном для слива. Лепились такие изделия для того, чтобы в них, по типу современных дуршлагов, можно было отстаивать сыр и творог. Находки небольших пряслиц свидетельствуют и о производстве нитей для льняных и конопляных тканей. Очень большое количество амулетов, сделанных из плюсневых костей мелкого рогатого скота, говорит о языческих верованиях древних кобанцев.
На городище были найдены 15 обработанных костей для игры в альчики – одной из самых древних игр, дошедших до наших дней. В одной из них была просверлена насквозь дырочка, возможно, для того, чтобы альчик можно было подвесить как приносящий удачу талисман. Также были найдены и другие трофеи, обереги, два бронзовых наконечника стрел, позволяющих датировать находки IV–III вв. до н.э., бронзовые пуговицы, фрагменты булавок для одежды. Культурный слой на городище доходит от 0,70 м до 1,5 м и дает исследователям надежду на еще большее количество интересных находок.
Руководитель студенческой практики,
заведующий археологическим музеем КЧГУ Ахмат Юсуфович Айбазов.
Мастер «на все руки» - Шамиль Джилкиев
– Это жилище древних кобанцев, живших здесь в IV–IIIвв. до н.э., а может и во II в., предков нынешних жителей Сары-Тюза, – присоединяется к нашей беседе Ахмат Юсуфович.
– До недавнего времени здесь располагалась кошара Башлаевых, потому и место называется Башла-Кулак. Мы исследуем жилище на городище кобанской культуры, где много интересного материала. Может быть, нам удастся сопоставить архитектуру каменных сооружений кобанской культуры и карачаево-балкарских жилищ в верховьях реки Кубани, ущелья Дуут и аула Схауат Малокарачаевского района.
То, чем мы здесь занимаемся, очень важно для нашей истории. И мне часто вспоминаются слова замечательного художника Зураба Константиновича Церетели: «То, что утеряно на равнине, отыщется в горах». Вот и мы с коллегами занимаемся именно тем, что ищем и находим то, что кажется уже утерянным, заброшенным и забытым. Прекрасным тому примером может быть вот это обнаруженное нами на северо-восточной окраине аула Сары-Тюз городище Башла-Кулак относящееся к позднекобанской культуре. Уровень жизни, культуры, быта и производства кобанцев были настолько высоки, что им могли бы позавидовать и современные мастера. Бронзовые зооморфные подвески того периода (однозначно визитная карточка кобанцев) и сегодня завораживают своей изысканной красотой и спокойно могли бы быть представлены на современном рынке ювелирных украшений.
Интересная находка
– Вы правы, Ахмат Юсуфович, я уже не раз встречала современные изделия, стилизованные под старину и как будто списанные, снятые с подлинников, в том числе керамики и бронзы Кобана. Это радует и говорит о том, что труд археологов востребован и находит отклик и поддержку в сердцах современников.
– Очень хорошо, это вселяет надежду на то, что исторические и культурные достижения нашего народа вольются в целостную систему всемирного наследия. Обратите внимание, ведение хозяйства и быт древних жителей этого городища настолько сходны с современным карачаево-балкарским, что нет сомнения в том, что эти автохтонные племена Кавказа оставили положительный след в этнокультуре и этногенезе нашего народа.
Археологические раскопки, расчистка и мытье экспонатов, проводимые совместно со студентами на таких объектах, однозначно дают ребятам интересный опыт, учат аккуратности и терпению, прививают дух патриотизма, ведь только прикоснувшись самому к истории можно стать ее частью. Мы искренне надеемся на то, что исследования будут продолжаться и радовать нас новыми находками археологического характера, а также и новыми поколениями заинтересованных в археологии и поиске исторических фактов людей. Сейчас в КЧГУ готовят к открытию музей, и если у кого-то есть интересные археологические и этнографические материалы для экспонирования – прошу приносить мне, его хранителю.
Черепки керамики, найденные на раскопе
На нас в первую очередь большое впечатление произвело само жилище, то, как оно выглядело во времена своего функционирования, уютная планировка, простые и эргономичные решения, домашняя утварь. Даже по прошествии стольких веков едва уловимый запах карачаевского коша (молочных продуктов, домашней скотины) сохранился и дошел до нас. Но от этого его развалины не казались берлогой древнего человека, а располагали к изучению и желанию перенять какой-то опыт.
Как человеку, увлекающемуся производством керамических изделий, мне было приятно узнать, что городище выделяется обилием черепков бытовой как кухонной, так и столовой керамики (корчаги, котлы, кувшины, кружки, миски, дуршлаги, миниатюрные сосуды и детская посуда), что свидетельствует об оседлом образе жизни его населения. Многочисленные черепки от кувшинов черного лощения повторяют классические формы подобных сосудов кобанского периода Кисловодской котловины и погребальных кувшинов, найденных близ аула Каменномост. И если эти фрагменты были смыты с верхних террас холма к подножью, где ведется раскоп, то есть надежда, что, поднявшись выше и продолжив раскопки, археологи найдут еще и целые изделия.
Пролежавшие в земле тысячелетия черепки не утратили своей прочности, что свидетельствует о качественном высокотемпературном обжиге. Будучи часто применяемой в быту, посуда закалялась еще больше, а особенности обработки животным жиром и воском придавали ей глянец и водонепроницаемость. Копоть и дым завершали свое дело, и керамика приобретала темный, почти металлический цвет.
Из найденных на раскопе черепков
собрали вот такие фрагменты кувшинов
По результатам моих наблюдений, основным материалом для производства керамики служила местная глина, представленная двумя различными по качествам мини-карьерами, которая добывалась открытым способом из верхних слоев земли. В зависимости от температуры обжига и количества оксида железа, входившего в состав глины, изделия приобретали более или менее интенсивный красный цвет и варьировались от оранжевого до бледно-коричневого. Большинство из них подвергалось лощению специальным продолговатым гладким камушком (лощилом) и восстановительному обжигу, в какой-то мере заменившим глазурование, являясь более простым и доступным. Одновременно лощение уплотняло поверхность черепка, делая его менее водопроницаемым и более прочным. Чтобы изготовить чернолощеную керамику, поверхность слегка подсушенных изделий еще до обжига заглаживали лощилом. (Один такой большой камень был найден на раскопе). Затем обжигали в земляных печах на дровах, хворосте и соломе. Надеюсь, что в ходе проведения дальнейших исследований ученым удастся обнаружить и саму печь.
Не удержалась от коллажа и селфи
На городище имелся свой центр гончарного производства, что подтверждается большим количеством фрагментов лепной керамики, преимущественно двух видов: восстановленного обжига черного лощения и краснолощенной, ангобированной. Попадались декорированные, рельефные фрагменты как черной, так и красной керамики, причем мастерами умело использовались различные свойства местных глин. Ближайшая к раскопу желтая глина, дающая после обжига оранжевый цвет, шла на ангобирование, а сам сосуд лепили из серой глины, привезенной из местности, расположенной недалеко от ст. Красногорской и имеющей общий пласт с керамикой Кисловодской котловины. После обжига образовывался крепкий, но пористый черепок красного цвета. Коэффициенты температурного расширения этих глин совпадали, поэтому изделия получались хорошо спеченными, гладкими и прочными. Для восстановления использовалась, скорее всего, солома, чем и объясняется преимущественно темный серо-голубой цвет черепков на сколе. (К примеру, когда я использовала тот же самый состав глин и восстанавливала изделия в еловых опилках, получала глубокий красно-кирпичный цвет.) Иногда после восстановительного обжига изделие подвергалось дополнительному ангобированию. Уже обожженый, остывший сосуд окунали в жидкий раствор желтой глины, сушили и обжигали при более высокой температуре.
Студенты истфака проходят практику на раскопе
Да, побывав пару раз на раскопе, понимаешь какой у археологов тяжелый труд. Начав рано утром, продолжая под палящим солнцем, торопясь успеть до дождя, отдохнув буквально полчаса после обеда, они спешат зарисовать на миллиметровой бумаге то, что обнаружили, сфотографировать то, что увидели. Спрятавшись под широкополыми шляпами, аккуратно сантиметр за сантиметром сметают венчиками в сторонку пылящуюся землю, босиком, чтобы не повредить находки, переступают по раскаленным камням. И вот уже вскрывается верхний слой сооружения. Его фиксируют, выставляют высоты (уровни) – они называют это «точкой», и происходит это так: стоит Ахмат с вертикально воткнутой рейкой в руках (палкой, разлинованной как линейка) и кричит: «Точка!», а второй, обычно Шамиль, смотрит в нивелир (прибор, напоминающий камеру) и диктует координаты высоты, а записывает все, конечно же, Вера. И так каждый день, слой за слоем кропотливой работы.
Добровольные помощники, которых Ахмат шутя называет «волонтерами, работающими за еду», без устали трудятся, помогая археологам. Один из них, Магомед Батчаев – житель Сары-Тюза, рассказал, что раньше для строительства домов лес привозили из Архыза. Его заготавливали и обрабатывали там, а на равнину перевозили на арбах, запряженных быками, и продавали местным жителям.
Интересная находка: бронзовая подвеска в виде бычьей головы
Девочки помыли добытые на раскопе керамические черепки. Во влажном состоянии они приобрели красивый блеск и глубину, проявился первоначальный цвет – где-то красный, где-то черный, на поверхности стали видны следы от лощения. На сколах хорошо проявились следы от спирально-кольцевого наращивания. Здесь в основном представлены черепки бытовой керамики, которые подвергались в процессе использования тепловой обработке, в результате чего менялся цвет и плотность. Спеканием объясняется и большая прочность найденных образцов.
– Студенты себя очень хорошо показали, – отметила Вера Александровна. – Многонациональным, дружным коллективом помогали нам, расчищали камни, копали землю, аккуратно чистили развалы керамики. Хоть и тяжело давалась работа при 30-градусной жаре, держались хорошо.
– Вера, какие надежды возлагаете вы на эти раскопки?
– Масса работы! Предстоит обработка камерального материала, работа в архивах, библиотеках, остеологическое исследование костей животных, подготовка научного отчета и сдача его на проверку в Институт археологии Российской академии наук, затем выпуск публикации. По результатам нашего отчета, надеемся получить разрешение на проведение дальнейшего исследования и раскопов. На следующий год, конечно, планируем продолжить исследования. Все дело в финансировании и возможности охвата большей площади, потому что сегодня мы имеем разрешение только на 100 кв. м. Радует и то, что вся коллекция наших артефактов поступит в музей КЧГУ и останется здесь.
Вот такой получился у меня рассказ о том, как хорошо и интересно иметь друзей на историческом факультете:-)
P.S.
Все мы знаем, что в ходе строительства федеральной дороги, на участке между станицей Красногорской и аулом Сары-Тюз открылся целый ряд древних поселений и захоронений, в том числе и курганы рубежа веков, которые пришлось потревожить. Я надеюсь, что исследования в этом районе еще будут продолжаться и вполне возможно, что археологам удастся рассказать нам много интересного…
Койчуева З.К, к.п.н., доц,
Карачаевск
Комментариев нет