"Мы - люди, а Они - нет"?

Иван Засурский: из лекций американского психоаналитика

Вамика Д. Волкана,
Москва

Разные люди по-разному относятся к проблеме определения, что такое национальность. Важную роль в подобного рода определении играют язык и национальные традиции, как то: манера одеваться, народные песни, сказания и, конечно, образ жизни в сельской местности. Ни для кого не новость, что в городах национальные особенности блекнут, если не исчезают совсем, проявляясь только во время кризисов в межнациональных отношениях и постепенно переходя в социальные особенности.

"Мы - они"

Для межнациональных отношений, как правило, свойственны взаимоотношения типа "Мы - Они". Смысл этой фразы в том, что люди одной национальности, осознавая себя некой общностью, всегда противопоставляют эту общность всему остальному миру. Поскольку это явление архаичное, то корни его можно найти в языке. Возьмем хотя бы слово "иноземец". Это слово достаточно толерантно для подобного значения, но оно ясно указывает на обособление людей не из этой этнической группы или страны.

Но бывает и хуже. Ведь в чем суть этого обособления? В принятии себя за людей при невежественности и подозрительности по отношению ко всем другим группам, т.е. "Мы - люди, а Они - нет". Так приобретаются друзья по общности (а человек - животное коллективное). Но похожим образом создается и образ врага. В стереотип врага принято вкладывать все то, что для представителей этнической группы носит отрицательный оттенок: наглость, глупость, неуважение к старшим, беспринципность, развращенность - все что угодно. Поэтому, кстати, враг - это всегда из области фантазии, это созданный против кого-то стереотип. Дело в том, что при создании стереотипа мы опускаем нашего врага на совсем другой по сравнению с нами уровень. Это, в свою очередь, как раз и разрешает нам воспринимать врага как нечеловека. Созданием врага мы снимаем с себя часть ответственности за любые поступки по отношению к нему.

Но это, впрочем, еще не все. Для придания образу врага правдоподобности мы абсолютизируем присущие ему национальные черты и ставим их в один ряд с недостатками и пороками врага, тем самым вызывая ненависть уже не только к нами же приписанным качествам, но и к вполне нормальным и естественным явлениям. Неудивительно, что вражда на межнациональной почве развивается обычно между большими этническими группами. Но вся беда в том, что личность растворяется в такой группе и ею руководят общие побуждения, находящиеся, как почти все, связанное с этносом, на границе сознания и подсознания.

Итак, если вы, сохраняя свой особенный внешний вид для сохранения союзников (пускай это будет кипа - еврейская шапочка), выйдете на улицу по которой будут бегать бородачи из антисионистских организаций, а в это время в отношениях между еврейской и русской национальными группами будет кризис, то за кипу (подразумевая при этом узурпацию власти в международном масштабе, жадность и прочее и прочее) вас могут убить, при этом лично против вас ничего не имея. 

Современный масштаб

Сейчас в мире происходит великое множество конфликтов на этнической почве. Но современная ситуация сильно отличается от той, что была, скажем, лет сорок назад. Основное отличие заключается в том, что конфликты, происходившие ранее на этнической почве, имели более или менее локальный характер, ограничиваясь достаточно небольшими группами соседей, и поэтому межнациональные конфликты не так влияли на международную политику. Сейчас же, когда весь мир объединен телекоммуникационной сетью и любой человек способен получить оперативную информацию из любой точки земного шара, политическая роль этнических факторов сильно возросла. Вообще смещение установившегося за долгое время баланса в отношениях между двумя национальностями приводит к тяжелым последствиям в мировом масштабе, что представляет собой кризис в межнациональных отношениях.

Сразу стоит отметить, что причина кризиса, как правило, сокрыта от нас. Это может быть "русская" оккупация прибалтов, переселение народов, долгая скрытая дискриминация.

Чувство национальности

Итак, прежде всего: что такое "чувство национальности"? Его можно представить себе как нечто подсознательно присущее человеку, как дыхание, которое не замечаемо нами, пока мы в него не вслушиваемся. А вслушиваемся мы в него, только когда у нас возникают какие-либо опасения или нарушен ритм. Можно представить себе это чувство национальности как некое окружающее нас поле, своего рода защиту и прикрытие, дающее нам союзников и друзей безотносительно наших личных качеств. Удар по национальным чувствам, любое унижение или оскорбление их неизбежно вызовет у человека желание восстановить свое прикрытие и убежище. Это вовсе не означает возникновения некой мгновенной реакции, которая, впрочем, может последовать. Для возникновения серьезного межнационального кризиса необходимы годы, на протяжении которых будет происходить сплочение этнической группы вокруг идеи отмщения. Обычно этот процесс занимает три поколения, но этот срок отнюдь не фиксированный.

Оплакивание

Существует некий принцип оплакивания, которого не избежать никому. Этот термин означает то, что происходит с вами после тою, как вы теряете что-то близкое: друга, родителей. Естественно, не играет большой роли наличие слез у вас на глазах или бутылки горькой на столе. Важно то, что вы теряете баланс, становитесь беззащитнее. В этнических отношениях за этим следует и обратный процесс, призванный возместить потерянное. Процесс оплакивания поэтому можно разделить на две части.

Два термина, которые отражают суть межнациональных конфликтов: "выбранная травма" и "выбранная слава". Дело в том, что причина, вызвавшая серьезный конфликт, может быть и вымышленной, и полузакрытой, и не происшедшей на глазах людей, которые будут мстить за "выбранную травму". К примеру, кто видел, как евреев выгоняли из земли обетованной? Но этот факт стал причиной многолетней борьбы за возвращение, ностальгической религией и мечтой, а что может быть более живучим?

"Выбранная слава" - это способ возмещения нанесенного ущерба, способ восстановления справедливости. Человеку самым справедливым кажется месть. В приведенном выше примере вместо мести было возвращение, но я бы не сказал, что оно прошло безболезненно для ближневосточного региона. Опять-таки интересный факт: объектом отмщения не обязательно становится обидчик. Энергия мстящего может покарать и вполне невинного или во всяком случае непричастного.

Лидер

Таковы принципы поведения этнической группы в кризисной ситуации. Но в подобных ситуациях группа не бывает безглавой. И тогда появляется лидер.

Что представляет собой лидер и как он влияет на ситуацию? Как народ влияет на принятие им решений? Это улица с двусторонним движением. Массы подбирают лидера, и лидер честно им и себе служит. Но в критические моменты лидер управляет массами.

У людей есть определенные ожидания от лидера. Это должен быть своего рода "отец народов", который бы смог проявить свойственную отцу крепкую руку. И в кризисные моменты личность лидера имеет огромное значение - дело в том, что никто в его администрации и среди приближенных людей не может сказать в лицо лидеру "нет", не рискуя своей работой или жизнью. Поэтому все решения принимаются практически авторитарно.

Нарциссизм

Личность лидера отличает, как правило, нарциссизм, то есть склонность к самовлюбленности и самолюбованию. Это вовсе не чистая теория, а утверждение, основанное на проведенном исследовании сенаторов США, большинство которых и отличается вышеприведенным качеством.

Паранойя

Большинство национальных лидеров, особенно вставших у руля власти в кризисные времена, отличают те или иные параноидальные отклонения. Но это не означает, что всех этих лидеров нужно растащить по койкам в клиниках для душевнобольных. Обычно эти отклонения не идут дальше чрезмерной подозрительности. Хотя и этого хватит. Вместе эти два качества дают любопытный результат. Лидеров можно разделить на две категории:

Создающие

С наклонностями Нарцисса, представляющие себя существом особенным и в некотором роде возвышенным. Поэтому им необходимо, чтобы их любили так, как они любят себя. Таким образом они становятся номером один.

Разрушающие

То же, но с толикой подозрительности, готовые отдать всё и вся для того, чтобы оставаться в первой категории. Любопытно, что лидеры, принадлежащие к первой группе, могут трансформироваться в старающихся удержаться любой ценой. Любопытно и то, как происходит круговорот политиков в природе. Обычно после вышеперечисленных лидеров этнических и других групп в кризисах, вызывающих определенные трансформации общества, приходят лидеры консенсуса, согласия.

* * *

Из вышеперечисленного можно построить модель поведения общества во время конфликта.

Нации нужен сильный вожак, способный отомстить за "избранную травму", который бы повел людей к "выбранной славе". И к вершине власти поднимается самоуверенный и боеспособный лидер, которому никто не может сказать "нет". Потом, после того как межнациональный или другой конфликт исчерпан, вожак, как правило, становится жалким параноиком, продолжающим держаться за власть и жить по законам военного времени. И тогда его убирают со сцены как устаревшую декорацию.

На мой взгляд, вся практическая польза, которую можно извлечь из вышеуказанного, кроме удовлетворения любопытства, заключается в искусстве ведения переговоров. Во-первых, можно правильно определить лучшее время для начала переговоров, ведя их на упреждение, при этом пользуясь такими барометрами, как выборы или появление идеи, способной охватить всю этническую группу.

Но так как действия по урегулированию обстановки имеют место только после ее дестабилизации, то возможно применение данных разработок в качестве логических приемов для того, чтобы поставить себя на место другого, угадать его травму и тот из способов возмещения утраченного, который представляется наиболее вероятным.

Конечно, лучше успеть раньше, до войны. Что может быть хуже войны? Но если не успели до войны, то нужно успеть, пока она еще носит локальный характер.

("Независимая газета", февраль 1992 г.)