Ислам в Карачае

Т. А. Узденов

<...> Распространение ислама в Карачае происходило постепенно в течение нескольких веков, носило мирный характер и было обусловлено политическими и культурными связями с соседними народами. Проводниками ислама в Карачае выступали в основном проповедники из Дагестана, Кабарды, Крыма и других регионов. Начало проникновения ислама в Карачай связывают также с именем Айсандыра Дудаланы (ок.1620 - ок.1735), известного как шайх Абдуллах Бухарачи, выходца из карачаевских князей. Одним из первых проповедников ислама в Карачае был Али-эфенди (XVII в.), миссионер из Дагестана, который осел здесь и стал родоначальником распространенной карачаевской фамилии Алиевых.

О значительных успехах первых распространителей ислама в Карачае свидетельствуют мусульманские эпиграфические памятники - Карт-Джуртская (1695) и Холамская (1715) стелы. В карачаевских генеалогиях начиная с XVII в. участились мусульманские имена. По утверждению некоторых исследователей, в XVII в. в Карачае распространилась арабская графика. Несмотря на признание ислама на официальном уровне, он не стал господствующей религией в тот период для всех социальных слоев общества. Поначалу процесс исламизации коснулся главным образом знати, остальную часть населения охватил несколько позднее и продолжался в течение всего следующего XVIII в.

Вторая половина XVIII в. характеризуется заметной активизацией процесса исламизации, что во многом было связано с обострением русско-турецких отношений. Карачай, как и весь Северный Кавказ, стал ареной ожесточенной борьбы между Россией и Турцией. В этот период в Карачае расширяют свою деятельность миссионеры, проповедовавшие не только религиозные, но и политические идеи. Одним из них был известный кабардинский эфенди Исхак Абуков, который активно проповедовал ислам и протурецкие идеи в Карачае (80-е гг. XVIII в.).

Известным богословом, способствовавшим распространению ислама в Карачае в конце XVIII в., был дед и наставник имама Дагестана и Чечни Гази-Мухаммада. Вместе с дедом в Карачае провел несколько лет своего детства и сам имам. В начале XIX в. ислам окончательно утвердился в Карачае - повсеместно строились мечети, открывались приходские школы (мактаб), резко увеличилось число служителей культа (апенди, эфенди) из местного населения. О заметном усилении позиций ислама в Карачае свидетельствует и появление социально активной прослойки духовенства, представители которой начиная с 40-х гг. XIX в. неизменно возглавляли все антиколониальные выступления карачаевцев и придавали им религиозную окраску. Верхушка карачаевского духовенства поддерживала связи с имамом Шамилем и его наместниками - наибами на Западном Кавказе - Сулейманом-эфенди и Мухаммад-Амином, хотя мюридизм (от араб, мурид - "последователь") в Карачае, как и на всем Западном Кавказе, не прижился. Духовенство возглавило и другое наиболее значимое после Кавказской войны социальное движение XIX в. - массовое переселение горцев в Турцию (мухаджирство, от араб. мухаджир - "переселенец"), явившееся главным образом реакцией горцев на колониальную политику России на Северном Кавказе.

Наивысшего расцвета ислам в Карачае достиг в конце XIX - XX в. Было возведено свыше 100 мечетей, среди которых замечательные памятники архитектуры, построенные по всем канонам классического исламского зодчества: Джегутинская, Верхне-Учкуланская и другие мечети. При соборных мечетях появляются повышенные учебные заведения (Мадраса), в которых получали образование, находясь на полном пансионе, учащиеся не только из Крачая, но и со всего Северного Кавказа. Число карачаевцев, совершивших хадж до революции, достигло 300 человек. Многие религиозные деятели начала XX в. (Исмаил Акбаев/Чокуна-эфенди, Салих-хаджи Барасбиев, Алиса-раис-эфенди Узденов, Юнус и Джаафар-эфенди Хачировы, Хамзат-хаджи Урусов и др.) оставили глубокий след в истории духовной культуры Карачая.

Советская власть сразу же начала ожесточенную борьбу с духовенством, большая часть которого подверглась репрессиям. Закрывались приходские школы (мактаб, мадраса) и мечети, запрещались призывы на молитву (азан) и публичные проповеди. Все это привело к тому, что часть духовенства выступила против Советской власти. В этот же период Мухаммад Боташев, известный как шайх Шакай-улу, впервые в Карачае основал суфийское братство - вероятно, ответвление братства накшбандийа.

В 1930 г. в Большом Карачае вспыхнуло восстание, носившее религиозную окраску, в котором приняли участие члены этого братства. В 30-е гг. еще более усилились гонения на служителей культа, в результате чего почти все духовенство было уничтожено физически. Кратковременный всплеск религиозной активности имел место в 1943 г. во время оккупации Карачая немцами: стали открываться мечети и мадраса, возобновили легальную деятельность члены суфийского братства.

Насильственное выселение всего карачаевского народа в 1943 г. нанесло непоправимый урон его духовной культуре. По возвращении на родину (1957) карачаевцы не нашли ни одной целой мечети, почти все они были разрушены, мечетские библиотеки уничтожены, многие мусульманские кладбища разграблены, намогильные памятники использованы в хозяйственных постройках. Целенаправленная антирелигиозная политика, проводившаяся и в последующие десятилетия, привела к тому, что в конце 1980-х гг. не было ни одной постоянно действующей мечети, лишь около 3% карачаевцев, главным образом люди преклонного возраста, совершали пятикратную ежедневную молитву, был полностью изжит обычай обязательной инициации мальчиков (впрочем, как и у некоторых соседних народов), далеко не всегда браки освящались исламом. Единственным событием, при котором соблюдался мусульманский ритуал, были похороны. Низок был образовательный уровень священнослужителей. Лишь единицы из них, чудом уцелевшие от репрессий, знали арабский язык и разбирались в вопросах исламского вероучения и имели мужество тайно обучать детей основам религии, чтению Корана.

События конца 1980-х гг., принятие законов о свободе совести и вероисповедания непосредственным образом сказались на положении религии и религиозных организаций в обществе, в том числе и в Карачае. Повсеместно стали строиться мечети - с 1991 по 1996 г. в КЧР было открыто 75 мечетей, за этот же короткий период более 400 мусульман совершили хадж. Было открыто несколько мадраса и второе на Северном Кавказе высшее духовное учебное заведение - Исламский институт им. имама Абу Ханифы. Много молодых людей учатся в различных исламских центрах (Бухара, Ташкент, Стамбул, Каир и т.д.). Официально верующих, сторонников традиционного ханафитского толка в Карачае представляет Духовное управление мусульман Ставропольского края и КЧР.

На бытовом уровне ислам в Карачае значительно отличается от "нормативного" ислама. Некоторые остатки языческих верований (в частности, культ "святых" мест, источников, камней) и заимствования из суфийской практики являются существенными элементами "народного" ислама, отражая местную специфику бытования этой религии. Из суфийской практики заимствованы зикиры (от араб, зикр - "ритуальное поминание Аллаха", "радение"), которые включают рецитацию специальных религиозных поэм-песен на карачаевском языке, ставшую частью ритуала маулидов. В досоветское время маулиды устраивались как выражение благодарности Аллаху и его Пророку на различных торжествах (например, по случаю рождения долгожданного ребенка), а также как коллективное обращение-мольба о помощи (в частности, во время стихийных бедствий). В настоящее время практика маулидов закрепилась преимущественно как часть поминального обряда по умершим. Под влиянием суфизма сложилась практика посещения могил "святых" (зийарат), где совершаются жертвоприношения, устраиваются коллективные зикры. Наиболее популярны зийараты у аула Хурзук и в Тебердинском ущелье.

Исламский мистицизм как самостоятельное течение не получил широкого распространения ни в Карачае, ни на Северо-Западном Кавказе в целом. Первое в Карачае суфийское братство, основанное в 20-е гг. шайхом Шакай-улу, не имело заметной социальной поддержки, хотя, по оценке самих миридов, в 50-е гг. их насчитывалось около 500 человек. В настоящее время число членов братства не превышает нескольких десятков человек. Последователи Шакай-улу наделяют шайха сверхъестественными способностями (карама), дарованными ему как знак особой божественной благодати, обращаются к нему за покровительством и заступничеством. Члены братства уверены в том, что их наставники поддерживают духовную связь с шайхом Шакаи-улу, который, по их мнению, не умер (он был репрессирован в 30-е гг., дальнейшая судьба неизвестна), а скрытно пребывает в этом мире, время от времени являясь избранным членам братства.

На волне всеобщего интереса к религии и как результат миссионерской деятельности некоторых зарубежных исламских организаций в последние годы в России появилось молодежное движение, близкое по религиозным установкам к ваххабизму. Сложились организационные структуры движения, была основана (1991 г.) Исламская партия возрождения, имеющая свои печатные органы. Это движение получило распространение и в Карачае и находится в значительной, хотя и не в такой ярко выраженной, как в Дагестане и Чечне, оппозиции к "традиционному" и "народному" исламу. В своих проповедях-обращениях (дауат, от араб, да’ва) они призывают к чистоте единобожия, критикуют (часто справедливо) служителей традиционного культа за отход от строгого единобожия, за включение элементов суфийской практики в богослужебный ритуал и т.д., объявляя все, с их точки зрения, несоответствия Корану и сунне "недозволенным новшеством" (бид‘а) и "многобожием" (ширк).

В свою очередь, "традиционалисты" обвиняют молодых радикалов в пренебрежении к обычаям и традициям (особо достается за ношение молодыми бороды, что противоречит нормам кавказского обычая - ‘адата), в отходе от установок ханафитского толка и т.д.

Литература:
1. Карачаевцы. Историко-этнографический очерк. Черкесск. 1978;
2. М. Ч. Джуртубаев. Древние верования балкарцев и карачаевцев. Нальчик, 1991;
3. Н. М. Кагиева. Дерс китаб. Черкесск. 1996.

(botasheff.narod.ru)